/

Вы здесь

«Не плачь».Возможно ли пережить смерть своего ребенка

«Полезен плач, растворенный упованием на Бога:
утешает душу, смягчает сердце,
отверзает его ко всем святым,
духовным впечатлениям»
свт. Игнатий (Брянчанинов).

«Поплачь»

Перед священником лежала девушка. Очень симпатичная девушка, вернее сказать, даже девочка лет четырнадцати. Она лежала в гробу в церкви, и священник готовился ее отпевать. Рядом стояли ее родители и рассказывали. Несчастный случай. Говорили, что Оля вместе с мамой и сестрой-близняшкой переходили железнодорожные пути, и она чуть отстала. Ее наушники почему-то в это время были у нее в ушах, а машинист не успел вовремя затормозить… Священник слушал слова матери, и ее боль передавалась ему. Как будто ком стал в его горле, а ему ведь еще надо было сказать слово утешения родителям и всем присутствующим и самому спеть отпевание за неимением хора. Священник выдержал паузу и начал говорить…

Нам надо произнести: «Поплачь», обнять человека и поплакать вместе с ним

Нет глубже раны и сильнее боли, чем рана и боль потерявшего своего ребенка. Еще вчера он, полный жизни и энергии, стоял перед тобой. Он был во многом отражением тебя самого, а его жизнь вплетена в твою, как ленты вплетают в косы. Поэтому его радости и скорби были твоими радостями и скорбями. И вот теперь он лежит перед тобой, безжизненный и холодный, унося за собой в могилу, кажется, и твою жизнь. Перед человеком, которого настигла такая беда, встает непростая задача ‒ все это пережить, не потеряв смысл жизни, не потеряв душевное и физическое здоровье, не отчаявшись. А перед людьми окружающими стоит очень важная христианская задача ‒ утешить и поддержать раздавленного горем человека. Ой, какая это непростая задача! Поначалу вообще «удобее молчание»: слова необдуманные, поверхностные рискуют не только быть брошенными на ветер, они рискуют даже ранить человека. Припоминается случай, рассказанный митрополитом Антонием Сурожским, о том, как молодой священник отпевал отрока. Перед отпеванием, обращаясь к матери мальчика, он совершил, наверное, оплошность, сказав: «Как я вас понимаю!» На что мать ребенка резко ответила: «Не лгите! Вы не можете понять мать, опускающую в могилу своего ребенка! Вы никогда не переживали ничего подобного, и желаю вам, чтобы никогда и не пережили». Как верно подмечено! Действительно, человек, не имеющий подобного опыта, просто не может погрузиться в глубину горя, потрясшего родителей, и из этой глубины сказать слово назидания, которое могло бы тронуть. Мы, подобно Христу, не можем сказать матери: «Не плачь», ибо Слово Божие тотчас по произнесении этих слов иссушило источник беды, воскресив ее сына. Слова «не плачь», обращенные Христом к наинской вдове, означали: «Не плачь, ибо причину твоей скорби я сейчас упраздню». Нам же, грешным и не обладающим никакими духовными дарами, напротив, надо бы произнести: «Поплачь», ибо плач способен немного и ненадолго, но все же успокоить боль; надо бы обнять человека, посидеть и поплакать вместе с ним. Вот что надо поначалу. А вот потом, уже чуть позже, когда рана хотя бы перестанет кровоточить и глаза пообсохнут, можно вместе попытаться осмыслить эту смерть, осмыслить по-христиански, ибо в христианстве есть попытки такого осмысления.

Почему?

Бог, определяя момент смерти человека, заботится о том, чтобы человек достиг вечной жизни

Когда по долгу службы мне приходится посещать кладбище, а это происходит, разумеется, регулярно, меня всякий раз посещает ощущение того, что в последние пару десятилетий изменилось отношение смерти к молодости. Смерть с каким-то азартом полюбила молодую жизнь и вовсе уже не считается с годами. Или считается, но по-своему: ей как будто неинтересны те, кто приходит к ней по естеству, но зато она с упоением стремится к тем, кто едва-едва начал жить. На современном кладбище молодых и маленьких землян едва ли не больше, чем возрастных, не так ли? И для этого, безусловно, есть объективные и субъективные причины. Помолодели болезни: экология окружающего нас мира подарила болезням эту молодость. Деградирует отношение к жизни и здоровью, особенно среди молодежи: это безумное поветрие – безответственность по отношению к своей и чужой жизни – плодит в нашем обществе всех этих рисковых селфистов, руферов, зацеперов и прочих экстремалов, которым жизнь как будто и не нужна. Вообще, в силу подобной безответственности чрезвычайно усиливается фактор внезапности смерти: гибнут под колесами, гибнут от «колес», гибнут, попавшись на крючок «социальных» сетей. Да, еще патологическая жестокость современного человека вносит свой «вклад» в депопуляцию нации: убить могут просто за сделанное замечание, за неудачную стрижку, за телефон, которые лежит у тебя в кармане. Однако все эти причины ранней смертности носят все-таки внешний характер, и помимо них есть еще причины глубоко духовные, относящиеся к участию Промысла Божия, соблюдающего всякого человека. Бог, определяя момент смерти человека, заботится прежде всего о том, чтобы человек достиг вечной блаженной жизни. Помочь человеку пережить смерть ребенка, смириться с ней может лишь осмысление возможных причин смерти в контексте вечной жизни. «Мой ребенок не умер, он жив! ‒ вот первая радостная мысль, которую доносит до родителя христианская вера. ‒ Оказывается, я не потерял его, но временно с ним расстался. Это, конечно, горькая разлука, но тем радостнее будет потом встреча. И она обязательно состоится!» Вот та предпосылка, от которой могут отталкиваться наши дальнейшие размышления о ранней смерти. Почему ранняя смерть как явление встречается в нашей жизни, и встречается, как нам кажется, слишком часто? Почему Бог забирает еще только расцветшую, а иногда и вовсе еще не успевшую расцвести жизнь? Не срывают же с цветка бутон, не успевший толком расцвести и порадовать всех своим благоуханием?

Каждого человека Бог забирает из этого мира в наиболее подходящий именно для него момент

Ответы на подобные «почему» мы, христиане, можем найти лишь тогда, когда признаем, что далеко не все доступно нашему рассудку, и обратимся к разуму Церкви. А Церковь в таких случаях указывает нам, как на свет в конце тоннеля, на Божественное Всеведение. Указывает на Бога, Который знает, когда лучше забрать человека, с точки зрения его вечной жизни. В рассуждениях отцов и учителей Церкви общим местом является утверждение о том, что каждого человека Бог забирает из этого мира в наиболее подходящий именно для него момент. Вот как на вопрос «почему Бог попускает, чтобы умирало так много молодых?» отвечает преподобный Паисий Святогорец: «Никто еще не подписывал с Богом контракт о том, когда ему умереть. Бог забирает каждого человека в наиболее подходящий момент его жизни, забирает особым, только для него пригодным образом – так, чтобы спасти его душу»[1]. Здесь сделаем оговорку. Конечно, преподобный Паисий таким образом не говорит о спасении всех людей, он говорит о том, что Бог саму смерть использует во благо человеку, для которого спасение еще возможно. Происходит это многоразличным образом: «Если Бог видит, что человек станет лучше, Он оставляет его жить. Однако, видя, что человек станет хуже, Он забирает его, чтобы спасти. А других – тех, что ведут греховную жизнь, но имеют расположение сделать добро, Он забирает к Себе до того, как они успевают это добро сделать. Бог поступает так потому, что знает, что эти люди сделали бы добро, если бы им представилась для этого благоприятная возможность. Т.е. Бог все равно что говорит им: «Не трудитесь: хватит и того доброго расположения, которое у вас есть». А кого-то еще – очень хорошего Бог забирает к Себе, потому что в Раю нужны и цветочные бутоны»[2].

В вопросе смерти младенцев, детей и вообще нравственно чистых еще юношей или девушек мнение отцов также сводится к мысли о том, что Бог забирает их, зная, что в будущем они могут вести греховный образ жизни, потерять чистоту и лишиться вечной жизни. Вот как утешает святитель Феофан Затворник мать, скорбящую из-за смерти своей добронравной дочери: «Дочь умерла – хорошая, добронравная. Надо говорить: слава Тебе, Господи, что убрал ее поскорей, не дав ей впутаться в соблазны и обольстительные утехи мира. А вы скорбеть – зачем Бог избавил ее от этих увлечений и взял ее в Царство Свое святое чистой и непорочной. Выходит, лучше было бы, если бы она выросла, пустилась во все тяжкие, что ныне очень недивно, особенно для таких симпатичных, какою, как говорите, была почившая. Вот мудреная мать, жалеющая, что дочь спасена, а не погублена»[3].

Бывает, что Бог посылает ребенку смерть, желая избавить его самого и его близких от более тяжкого креста. Многим известен хрестоматийный пример из жизни декабриста Рылеева, рассказанный когда-то прп. Варсонофием Оптинским. Пример этот замечателен своего рода откровением Божиим о возможной причине младенческой смерти. Мать декабриста рассказывала прп. Варсонофию о том, что ее сын тяжело заболел в возрасте трех лет. Все говорило о его скорой кончине, и она, не желая с этим мириться, упала на колени перед ликами Спасителя и Божией Матери и жарко, горячо, со слезами молилась. В ответ она услышала: «Опомнись, не проси Господа о выздоровлении ребенка… Он, Всеведущий, хочет, чтобы ты и сын твой избежали будущих страданий. Что, если нужна теперь его смерть? Из благости и милосердия Своего Я покажу тебе его будущее – неужели и тогда будешь молить о его выздоровлении?» И ей был показан весь его жизненный путь. Проведенная видением по разным комнатам, которыми обозначались жизненные этапы его сына, она, остановившись перед последней комнатой, услышала грозный оклик: «Одумайся, безумная! Когда ты увидишь то, что скрывается за этим занавесом, будет уже поздно! Лучше покорись, не выпрашивай жизнь ребенку, теперь еще такому ангелу, не знающему зла». Но она лишь прокричала в ответ: «Нет, нет, я хочу, чтобы он жил». Задыхаясь, она поспешила за занавес. Он медленно стал открываться, и она увидела виселицу, на которой суждено было быть повешенным ее сыну. После видения ребенок быстро стал поправляться, и мать вскоре забыла об открытом ей в видении…

Все, что Бог ни делает по отношению к нам, делает для нашей пользы

Все, что Бог ни делает по отношению к нам, делает для нашей пользы. И нашу смерть Владыка жизни и смерти также использует нам во благо. Направление воли человека, его душевное состояние – область, достаточно закрытая не только для близких человеку людей. Она недостаточно ясна и самому человеку. Лишь Бог вполне зрит и оценивает наше состояние и делает верные выводы. Щадя человека, Бог может забрать его в период расцвета сил, дабы непреодолимый груз грехов будущего не отнял у него и последнюю надежду войти в жизнь вечную. Об этом говорит преподобный Паисий Святогорец: «Когда мне говорят о том, что какой-то юноша умер, я скорблю, но скорблю по-человечески. Ведь, исследовав вещи глубже, мы увидим, что, чем взрослее становится человек, тем больше ему надо бороться и тем больше у него накапливается грехов. Особенно люди мира сего: чем дольше они живут, тем больше – своими попечениями, несправедливостями и тому подобным – они ухудшают свое состояние, вместо того чтобы его улучшить. Поэтому человек, которого Бог забирает из этой жизни в детстве или юности, больше приобретает, чем теряет»[4].

Понять и открыть причину ранней смерти каждого отдельного человека невозможно. Это тайна, сокрытая в глубине Божественного Всеведения и недоступная для нашего рассудка, по крайней мере в земной жизни. Не нужно пытаться проникнуть в эту тайну: подобные попытки, оставаясь бесплодными, могут довести человека, потерявшего своего близкого, до сильнейшей печали и даже до отчаяния. Лучше в свете веры в Бога постараться осмыслить эту потерю, ибо только сердце верующего человека однажды, в тихую минуту грусти, сможет услышать утешительную весточку: «Не плачь, твой любимый со Мною».

----------------------------------------------------------------------

[1] Блаженной памяти старец Паисий Святогорец. Т. 4, М., 2005 г., с. 292.

[2] Там же, с. 292.

[3] Алфавит духовный. Избранные советы и наставления свт. Феофана Затворника. М., 2009 г., с. 269

[4] Блаженной памяти старец Паисий Святогорец. Т. 4, М., 2005 г., с. 291‒292.

Священник Димитрий Выдумкин